Женщина, но в душе мужчина — история кавалерист-девицы Н.А. Дуровой

История Надежды Андреевны Дуровой хорошо известна нам в лайт-варианте: популярный образ «корнета Азарова» из фильма «Гусарская баллада». Действительно, переодеться мужчиной и сражаться за Отечество — разве не патриотично?

Разумеется, патриотично — без иронии. Вот только причины, побудившие девушку совершить такой поступок, видимо, лежат глубже. Начнём с того, что даже в наш век айфонов, пандемии и Илона Маска находятся индивидуумы, на полном серьёзе разглагольствующие о том, что современной девочке образование ни к чему; куда полезнее было бы заменить его традиционным домоводством. А теперь представьте себе время, в котором Дуровой довелось родиться и жить.

Надежда Дурова. Изображение из свободного источника

Это время формирующегося гражданского общества (разумеется, под ним мы понимаем тоненькую образованную прослойку, весьма немногочисленную); и это сословное общество, полное условностей и устоявшихся взглядов на то, как-на-самом-деле-всё-должно-быть. И место женщины в этом мире определено весьма чётко: дети, муж, домашнее хозяйство. Шаг влево, шаг вправо...

Биография Надежды Андреевны хорошо изучена, в том числе благодаря прижизненным запискам, и нет смысла её пересказывать — она доступна любому любопытному желающему. И, видимо, дело не в неких природных склонностях, толкающих некоторых наших современников на операцию по смене пола. Просто в те годы выйти за рамки «приличествующих своему полу занятий» можно было единственным путем — тем самым, который она сама и выбрала для себя. Причем она ведь не одна такая была, в эпоху великих потрясений. Мы знаем и про Элеонору Прохазку, и про Франческу Сканагатту, и про Терезу Фигёр, служившую на противоположной стороне (ей не понадобилось скрывать свой пол лишь благодаря недавней Великой французской революции — уж поверьте, если бы не это обстоятельство, воевать бы ей в мужском мундире). И эти примеры далеко не единственные, просто они на слуху.

Элеонора Прохазка. Изображение из свободного источника

Надежда Андреевна предпочитала, чтобы к ней обращались исключительно как к Александру Андреевичу Александрову и никак иначе. Кто-то предположит, что если долго выдавать себя за другого, маска может и прирасти; это и так, и не вполне так. Ведь этим именем (не Александр Дуров, не Александр Соколов) она начинает пользоваться после аудиенции у Александра I — это Императорское соизволение, и под этим именем она была записана по месту дальнейшего прохождения службы в Мариупольском гусарском полку. Вероятно, Надежда Андреевна рассматривала новое имя как Высочайший дар: сам Император признал её права на военную, недоступную женщинам службу — а уж если Он, первый в России после Бога... Кто посмеет возразить?

И воевала она храбро: была награждена знаком отличия Военного Ордена (его часто путают сГеоргиевским крестом, но таковым он стал только в 1913 году). На тот момент в русской армии это единственная солдатская индивидуальная награда за личную храбрость (до её учреждения случались награждения нижних чинов за боевые отличия знаком ордена Святой Анны, но нечасто — он полагался за двадцатилетнюю беспорочную службу).

Орден Святого Георгия четвертой степени офицерский, копия

Её «Кавалерист-девица» и «Записки Александрова» получили широкое признание при жизни самой Дуровой. К сожалению, в отличие от их автора: отношение салонного общества к ней можно назвать в лучшем случае ироническим. С другой стороны, много ли мы знаем в наши дни женщин — генералов? А во времена Дуровой, к примеру, женщина-офтальмолог — ещё большая редкость, чем сейчас — женщина-генерал... Пусть каждый сам выбирает свой путь, и пусть у каждого будет возможность не убояться своего выбора.