Сумский кадетский корпус — исполненная мечта сахарозаводчика

Вздыхая о «России, которую мы потеряли», часто забывают о почти ушедшем из современной жизни явлении, имевшем в дореволюционной России широкое распространение. Имя ему — безвозмездная благотворительность.

Ярким примером этого явления может служить история купцов-сахарозаводчиков из небольшого уездного города Сумы: отца и сына Харитоненко. Старший, Иван Герасимович, несмотря на скромное образование (он окончил лишь церковно-приходскую школу), стал владельцем десятка сахарных заводов и собственного торгового дома, известного на всю Россию, с 20-миллионным годовым оборотом (для конца XIX века — огромная сумма). Став действительным статским советником и купцом первой гильдии, просто невероятно, сколько он сделал для родного города. На его собственные средства в Сумах были построены церкви и училища, превосходный храм в соседнем с Сумами селе Натальевка, созданный по проекту архитектора А.В. Щусева. Это ему принадлежала идея открытия в родном городе кадетского корпуса, которую он не успел осуществить при жизни. Ее удалось воплотить младшему Харитоненко — Павлу Ивановичу. Он выкупил 50 десятин земли на окраине Сум (в то время — даже за окраиной) и безвозмездно предоставил их Военному ведомству, пожертвовав заодно полмиллиона собственных рублей на постройку зданий кадетского корпуса.

Так, благодаря сахарозаводчикам Харитоненко, в маленьких провинциальных Сумах был организован кадетский корпус, открывшийся для воспитанников в 1900 году. Кстати, фамилия Харитоненко упоминалась в кличе сумских кадетов: «Кто по строю молодцы? Харитоненки-сумцы!».

Без сомнения, Сумский кадетский корпус можно причислить к лучшим в Российской империи. Учебный курс составлял 7 классов, окончив которые (в большинстве успешно), молодые кадеты выпускались в военные училища. Чаще всего учащиеся происходили из семей служилого офицерства с весьма скромным достатком: офицеры, не имевшие иного дохода, кроме жалования, составляли подавляющее большинство в российской армии начала ХХ века. Чаще всего вчерашние кадеты попадали в пехотные училища (наиболее способные — в инженерные и артиллерийские). Для выпуска в кавалерийское училище требовалось согласие родителей или опекунов, так как служба в кавалерии накладывала на них дополнительные финансовые обязательства. По сохранившимся воспоминаниям выпускников сумские кадеты были хорошо обеспечены всем необходимым (обмундированием, питанием), был прекрасно организован быт и досуг. Отмечают отсутствие дедовщины («цуканья» младших старшими, как это тогда называли).

В двух словах сложно рассказать о жизни в кадетском корпусе. Здесь и втягивание будущих офицеров в маршевую подготовку, и полевые выходы на 8, 12 и даже 16 верст, и четкая система оценки знаний и поведения. К примеру, поведение оценивалось по 12-балльной шкале, причем в младших классах наивысшим баллом было «6», и только в 7-м классе — «12». Поскольку кадеты жили на полном довольствии, карманные деньги им не полагались: все привезенные из отпуска средства сдавались на хранение в полковую кассу. В случае утаивания деньги изымались в церковную кружку и не возвращались. К слову, кадеты были вольны писать письма кому и сколько угодно, но раз в неделю были обязаны написать и отправить письмо домой (это проверялось). При кадетах всегда находился дежурный офицер-воспитатель, который даже на ночь оставался в соседней с ними комнате; его рабочий день начинался с подъема в 5 утра, в 6 будили воспитанников, воспитатель следил, чтобы все умылись/собрались/почистили зубы и после утреннего чая усаживал их за самостоятельные занятия по подготовке к урокам. После прихода преподавателей кадеты расходились по классам, и воспитатель занимал место в классе за конторкой, стоявшей за спинами учеников. В общем, без присмотра кадеты проводили не так уж много времени. Выпускники отмечают достаточно суровую дисциплину (без которой немыслимо существование военно-учебного заведения) и систему наказаний для кадетов. Для младших это, как правило, оставление без сладкого, для старших — лишение отпуска и карцер. Могли снизить общий балл за плохое поведение, широко практиковались выговоры перед строем. Самым суровым наказанием было срезание погон (лишенный их так и ходил два-три месяца, его без погон не пускали даже в общий строй). Исключение из корпуса практиковалось в крайне редких случаях; при всем этом различия между детьми дворян и прочих сословий не делалось.

История донесла до нас имена преподавателей: русского языка — Леонидова и Воробьева, математики — Родкевича и Котрахова, корпусного священника отца Василия Виноградова и многих других.

Поскольку Сумский кадетский корпус просуществовал недолго, он успел дать всего 11 полных выпусков. Директорами корпуса были генерал-майор Кублицкий-Пиотух Лев Иосифович (с 1900 по 1905 год) и генерал-лейтенант Саранчов Андрей Михайлович — до 1919 года. Обоих директоров выпускники вспоминали добрым словом, но именно Саранчову выпало руководить корпусов в эпоху не только Великой войны, но и Великой смуты. В начале 1918 года корпус был закрыт, но при гетмане Скоропадском открылся вновь. Помните «Белую гвардию» Булгакова? Корпус в это время представлял Киев в миниатюре: туда съезжались кадеты из множества закрытых корпусов со всей вчерашней империи. К середине 1919-го остатки личного состава были эвакуированы в Крым, и корпус перестал существовать. И в эмиграции бывшие кадеты и выпускники старались поддерживать друг с другом связь; кадетская взаимовыручка оказалась не пустым звуком.