Самое страшное оружие Первой мировой войны

Первая мировая война являлась войной совершенно нового типа, с которым Европа ещё не сталкивалась. Все ужасы прежних конфликтов по сравнению с ней меркли и тускнели. Градус взаимной ненависти ещё не достиг такого предельного накала, как во Второй мировой, но... участники и очевидцы впервые отмечали: на этой войне позволено всё.

Первая мировая породила оружие массового поражения, которого мир прежде не знал. Речь идёт о химическом оружии — «удушливых газах», как их тогда называли. И если это «новое слово в науке и технике» не стало в войне самым эффективным, то исключительно из-за запоздания в организации масштабного выпуска и применении.

С другой стороны, будь его производство поставлено на конвейер хотя бы за несколько лет до войны, смертоносные химические запасы могли бы стать серьезным «фактором сдерживания» для воюющих сторон — как атомное оружие полвека спустя. Или, возможно, уничтожили бы всё живое на корню...

Распыление отравляющего газа по ветру в сторону противника. Источник: wikipedia.org

Первым в применении химического оружия стал наш противник, использовавший его на Западном фронте. В отличие от войн прошлых десятилетий, Первая мировая широко освещалась в прессе (да и скорость доставки информации стала близка к современной, в отличие от минувших лет), так что ужасы газовых атак быстро стали известны всем: в том числе и русскому командованию.

Ни о каком моральном аспекте речь не шла: военные видели в «боевой химии» лишь эффективное оружие, которое требовало срочного применения — не оставаться же в долгу у немцев? Тем более, они применили газы и против русских войск, и весьма скоро: если знаменитая немецкая газовая атака под Ипром состоялась 22 апреля 1915 года, то уже 18 мая 1915-го (менее чем через месяц!) удушливые газы были использованы на Варшавском направлении.

Газовая атака проводилась тогда двумя основными способами: газобаллонным и при помощи артиллерийских снарядов с отравляющей начинкой. Газобаллонный способ был прост: достаточно было лишь заранее завезти в окопы ёмкости со сжиженным газом, дождаться благоприятного ветра и влажности воздуха, после чего открыть «крантики». Снаряды же позволяли доставить отраву достаточно далеко, чтобы ликвидировать или вывести из строя артиллерийские батареи и штабы противника. Это был более дорогой, но и более безопасный способ: можно было не опасаться, что ветер вдруг переменится и «вернёт» газовое облако отправителю.

Германский миномёт, стреляющий химическими зарядами. Источник: wikipedia.org

Поначалу русская армия столкнулась с тем, что ответить немцам было попросту нечем. В стране напрочь отсутствовало производство жидкого хлора, не говоря уже о более «передовых» фосгене и иприте. Поначалу была сделана попытка подключить к производству отравляющих веществ частные заводы, особенно это касалось расположенных относительно близко к фронту (недалеко от Донецка и Луганска, а также в Финляндии). Затея успехом не увенчалась. Частный капитал был весьма патриотичен на словах, но денег хотел несообразно много (да и производственные мощности были скромны). Поэтому в течение всего 1915 года на этих частных заводах не было произведено толком ничего. Пришлось срочно создавать государственные предприятия «с нуля».

Командование прекрасно понимало значимость нового вида оружия. Поэтому весной 1916 года был создан Химический комитет при Главном Артиллерийском Управлении Генштаба, получивший максимальную для военной структуры самостоятельность. Его председателем был назначен генерал-майор Ипатьев Владимир Николаевич, имевший известность ещё с довоенных времен как профессор химии. Заседания Комитета проходили регулярно, и в целом с отставанием в производстве отечественного химического оружия к осени 1916 года удалось справиться. На местах было организовано восемь, как они тогда назывались, «сернокислотных бюро», ведавших производством.

Уже 21 марта 1916 года русская армия впервые смогла применить газовое оружие в боях у озера Нарочь, обстреляв немецкие позиции снаряженными газом артиллерийскими снарядами. А в июле 1916 года на том же участке фронта была осуществлена и газобаллонная атака. В сентябре 1916-го баллоны с газом были использованы под Сморгонью (в силу статичности линии фронта территории Белоруссии было суждено стать своеобразным полигоном для нового оружия). Ещё активнее русская армия применяла удушливые газы в 1917 году, в том числе и после Февральской революции.

Источник: wikipedia.org

Тем не менее, слабость промышленной базы не позволила организовать по-настоящему массовое производство нового оружия. За все годы войны русская армия получила всего около двух миллионов химических снарядов (союзная французская — порядка десяти миллионов, а о немцах и говорить нечего). Правда, использование химического оружия на фронтах достигло апогея в 1918 году, когда Россия из войны уже вышла.

В процентном отношении безвозвратные потери всех воюющих сторон от химического оружия были не столь велики: винтовка, пулемёт и шрапнель выкосили куда больше народу. Тем не менее, они были ощутимы, а психологический эффект от его применения был не сравним ни с чем.

Очевидцы пишут, что во время газовой атаки на пули и «обычный» артобстрел никто не обращал внимания, и с ужасом газовых атак не могло сравниться ничто.

Конечно, применение химического оружия дало толчок развитию средств индивидуальной защиты: они в короткий срок прошли эволюцию от примитивных марлевых повязок до противогазов, но дать гарантированную защиту людям (и лошадям — основе тогдашнего транспорта) не могли. Удушливые газы так и остались самым страшным оружием Великой войны.