Дочь полка Мария Константиновна Кексгольская

Дети в армиях прошлого — обычное и не удивительное явление. И российская армия не является исключением: в ней существовали даже специальные детские должности — достаточно сказать, что даже в таком престижном подразделении, как Рота дворцовых гренадёр, несли службу два мальчика-флейтиста. Военное время вносило свои коррективы в армейскую службу: и в Первую мировую, и в гражданскую, и в Великую Отечественную мальчишки убегали на фронт — те, кото не отловили по дороге, становились воспитанниками военных частей: иногда официально, с разрешения вышестоящего командования, часто неофициально — с разрешения командира подразделения. «Сыновьями полков» часто были и подобранные во фронтовой полосе сироты, и, случалось, дети комсостава, по разным причинам взятые отцами в действующую армию.

Изображение из свободного источника

И если с сыновьями полков в общем-то всё понятно, то дочерей полков почти не известно. Тем примечательнее судьба Марии Кексгольмской — воспитанницы Кексгольмского гренадерского полка. История эта восходит к событиям русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов. Шел январь 1878 года, турецкая армия с боями отступала, русская с боями наступала; за отходящей армией по разбитым зимним дорогам тянулись потоки беженцев — мирных турецких жителей. Они опасались не столько русских войск, сколько братушек-болгар, веками так же мирно живших по соседству. Зима в тех краях сурова, и значительная часть беженцев гибла в пути.

Айше. Изображение из свободного источника

Так рядовой Кексгольмского полка Михаил Саенко подобрал маленькую девочку рядом с умершей (или, по другим источникам, умиравшей) матерью: ей было около четырех лет, называла она себя Айше (имя явно не болгарское, турецкое). Естественно, известие об этом моментально разлетелось по полку — и... полк решил удочерить малышку. Пока шли бои, ребенок «путешествовал» в специально выделенной санитарной повозке, а уже через год маленькую турчанку крестили по православному обряду. Крёстной матерью стала Софья Алексеевна Панютина —жена командира полка, а крёстным отцом — поручик Кексгольмского полка Константин Коловаев. Айше получила имя Мария, отчество — в честь крёстного, а фамилию — Кексгольмская, по названию полка. В мирное время полк квартировал в Варшаве, до семи лет девочка жила в семье командира, а затем её устроили в Мариинский женский институт. Нужно сказать, что повезло не только Айше — повезло и полку с дочерью: современники отмечают её воспитание, скромность и тактичность. В 1890 году Маша закончила институт и вернулась в семью Всеволода Фёдоровича Панютина, командира полка. Во время Машиной учёбы полк постепенно собирал девушке приданое: офицеры отдавали процент от жалованья и даже по 10 копеек с каждой карточной игры (карты — обычное офицерское развлечение того времени, играли по вечерам в собрании полка); солдаты (по их просьбе!) отдавали копейки с денежного довольствия.

Мария Константиновна. Изображение из свободного источника

В 1892 году Мария Константиновна вышла замуж — за корнета Изюмского полка (также квартировавшего в Варшаве) Александра Иосифовича Шлеммера. После венчания молодые уехали в Орловскую губернию, в имение мужа. Тем не менее, связи с полком Мария не порвала: часто приезжала в полк на все мероприятия, присылала вклады на полковую церковь, делала подарки офицерскому собранию и собирала для солдат деньги по подписке.
Сыновья Марии Константиновны и Александра Иосифовича — Павел и Георгий — тоже пошли по военной линии.

Изображение из свободного источника

С началом Первой мировой войны Мария, пожертвовав личные средства в фонд русских госпиталей, отправилась в Могилев, где поступила сестрой милосердия в военный лазарет имени Великого Князя Николая Николаевича при 3-й гвардейской пехотной дивизии (в которую входил и её родной полк). С лазаретом она прошла всю войну, которая для неё закончилась во Владикавказе: Мария Константиновна заболела туберкулёзом и была направлена на лечение в санаторий, в Сочи.

Тем временем война плавно перешла в гражданскую: сын Павел погиб в 1918 году в рядах Добровольческой армии. В 1920 году ей довелось повидаться с мужем: она была отправлена в санаторий близ Ялты, а он находился рядом — на излечении от тифа. Это была их последняя встреча: 20 августа 1920 года она умерла от туберкулёза и была похоронена на городском кладбище Ялты.

Александр Шлеммер остался на родине и в том же году был расстрелян большевиками как бывший белый офицер.

Выжил лишь сын Марии Георгий. Уехав в эмиграцию в Германию, он дожил до 1974 года. Детей у него не было.

Удивительно, что такая необычайная история до сих пор не экранизирована; хотя, может быть, это и к лучшему. Имеем ведь фильм про Марию Леонтьевну Бочкарёву: такой, что лучше бы его, прости Господи, не было.